Интервью с художниками Павлом Ляховым и Константином Тарасовым [BLACKMEAT] на открытии персональной выставки «Энтропия» в галерее «Be In Art».
Беседовал Эльдар Ганеев.

Эльдар: — Давайте начнем. Первый вопрос: почему ваша группа называется “Black Meat”?

Паша: — “Black” — черное, а “Meat” — мясо. Все очень просто.

Эльдар: — Это предложил Костян?

Паша: — Костян, как бы, у нас олицетворяет мясо.

Эльдар: — Своим телом что-ли?

Паша: — Ну, как борщ, например. А у меня соответственно — black.

Эльдар: — То есть ты - блэк, а он — мит?

Паша: — Да

Костя: — Ну, это просто отсыл к субкультурам. Потому что субкультура на нас оказала большое влияние.

Эльдар: — Что за субкультура?

Паша: — Субкультура Black Metal.

Эльдар: — А вы слушаете Черный Металл?

Паша: — Да. И что меня в нем цепляет — это отсыл к архаическим основам древних северных народов.

Эльдар: — Каких северных народов?

Костя: — Павел говорит о норвежском Блэк Метале. Потому что Блэк Метал зародился именно в Норвегии. И именно он послужил основным импульсом для развития творчества. И американские коровые вещи. В принципе, можем подробнее рассказать об этом.

Эльдар: — Нет, про металл не будем сильно углубляться. У нас сайт про искусство.

И в продолжение первого вопроса: Каким образом вы познакомились?

Костя: — Павел организовывал выставку «Оттенки тьмы», а я начал выкладывать в интернет свои рисунки.

Эльдар: — И как раз они попали в оттенки тьмы...

Костя: — Конечно. Потому что, Павел, надо отдать ему должное, еще не оценен в нашей быдлячей стране. Потому что он первый человек, который провел такую достаточно масштабную выставку. На просторах России никто не отважился сделать такое.

Эльдар: — А что это за выставка была?

Паша: — Сделали фестиваль такого искусства, близкого к черному творчеству, именно с точки зрения такого демонизма...

Костя: — Да, жанрово было полностью направлено на темные энергетики, на затрагивание черных оттенков человеческой психики.

Паша: — Такие достаточно маргинальные направления: кровь, бесовщина и все остальное.

Костя: — Ну, там какие-то готические вещи.

Паша: — Много народу было со всей России.

Эльдар: — Эта выставка в Москве была?

Паша: — Да, в галерее «N». Есть такая в Бескудниково.

Эльдар: — А ты же Костя не из Москвы?

Костя: — Да, я из города Воронежа.

Эльдар: — Костя, как давно ты рисуешь эти страшные или, если можно выразиться, страшно-подсознательные рисунки? И откуда вообще это появилось.

Костя: — Это символизм такой своеобразный. Рисую я давно, лет с семи.

Эльдар: — Я так думаю, ты в детстве очень любил смотреть фильмы ужасов?

Костя: — Нет, это все благодаря русским сказкам.

Эльдар: — А, так это все из сказок!)

Костя: — На самом деле корень зла нужно искать именно там.

Эльдар: — А напомни, где в русских сказках есть про кишки или про расчлененку?

Костя: — Это элементарно. Коза и семеро козлят. Просто есть разные версии этой сказки. Есть, допустим, когда волку расчленяют пузо, засовывают туда кирпичи и сбрасывают его в овраг.

Эльдар: — А я вспомнил сказку «Красная Шапочка», а хотя она нерусская. Они когда вспороли волка — там нашли всех.

Паша, я слышал, ты окончил какой-то институт по инженерной специальности?

Паша: — Да, я учился в институте тонкой химической технологии, получил диплом магистра. Даже хотел идти в науку.

Эльдар: — Так ты магистр тонких химических технологий. А чему тебя там учили? Просто пути художника в Российском искусстве настолько неисповедимы. Поэтому очень интересно, чему тебя там учили, и как это повлияло на тебя, как художника.

Паша: — Основа обучения — это естественные науки: математика, физика, химия, физхимия и все остальное. А рисованием я баловался еще, когда учился в школе. Я даже, закончил художественную школу. Закончил ее на втором курсе института, так как поздно туда пошел, классе в девятом.

Эльдар: — Но уже в институте ты понял, что будешь художником?

Паша: — Я в этом никогда не сомневался. Но, мне нравились и инженерные науки. Там нам рассказывали такое, что в художественном ВУЗе бы не рассказали. Такие достаточно глубокие вещи, о том из чего состоит наш мир и чем это все чревато.

Эльдар: — А у тебя, Костя, какое образование?

Костя: — Неоконченное высшее. Воронежский политехнический институт. Проектирование и технологии радио-электронных средств.

Эльдар: — А может быть вам объединить свои знания и заняться каким-нибудь «интерактивным-электронным современным искусством» типа Электробутика?

Костя: — Нам пока интересно делать то, что мы делаем.

Паша: — Ну как ты уже сказал: «пути неисповедимы»...

Эльдар: — А расскажите про сегодняшнюю выставку «Энтропия». Почему такое название? Энтропия — это такое достаточно банальное, избитое слово. Нельзя сказать, конечно, что оно такое же банальное как, например, «банан», но все-таки достаточно используемое. Что вы вкладываете в это понятие?

Паша: — Тут, как бы, осознание нашего мира. Видно, что все это дело приходит к какому-то завершающему этапу. И, собственно, вот это ускоренное движение жизни, оно к этому ведет.

Эльдар: — Не понял, подожди, конец света грядет что-ли?
Паша: — Не до такой степени, что прям «грядет», но что-то будет такое, чем закончится вся эта гонка.

Костя: — Да, какое-то интуитивное ощущение наступающего краха.

Паша: — Это не будет прям полный пиздец, но что-то изменится.

Эльдар: — Так откуда это ощущение возникает? Из-за политики, или из-за событий, происходящих в России или в мире?

Костя: — Я думаю тут комплексное явление. И Россия не особо радует происходящей ситуацией и мировые движения не особо радуют.

Эльдар: — А 2012 год и календарь Майя? Вы в это верите?

Костя: — Не, я в это не верю.

Паша: — Это все фуфло.

Эльдар: — Это просто совпадение, да? Ваше мнение о грядущем конце света и 2012 год сейчас.

Паша: — Это ни как не связано. Просто некая тенденция к такому ускорению жизни. Даже если ориентироваться на законы физики, которые достаточно четко работают, вот это ускорение, оно все дальше-дальше.., быстрее-быстрее.. и когда-нибудь - Оп! Все!

Костя: — Я бы даже сказал, что это нормальный ход истории, ничего тут такого страшного нет.

Паша: — Такая фиксация явления что-ли.

Эльдар: — Паша, а дай научное определение энтропии.

Паша: — «Энтропия» — это мера беспорядка системы. Используется в статистической физике при изучении термодинамических параметров.

Эльдар: — Я слышал, что само понятие «энтропия» определяет то, что вселенная умрет.

Паша: - Есть такая гипотеза, теория о тепловой смерти вселенной. Но это еще не доказано.

Эльдар: — Но будем считать, что она умрет еще не скоро, может через несколько миллиардов лет.

Паша: — А может она вообще не умрет.

Костя: — Тут как бы разговор вообще не о смерти. Просто есть какая-то система, которая постоянно рушится и строится новая.

Эльдар: — ОК, по концепции выставки понятно. Расскажи немного про то, как построена экспозиция. Там две стены, которые выглядят совершенно по-разному

Паша: — Мы столкнули как-бы два мира: мир человеческой суеты (это работы Костяна) и мир холодной физики, которая отстраняется от такой жизни (мои).

Костя: — Да. Одна стена — это природные явления, а другая человеческая жизнь, которая построена в основном вся на насилии.

Эльдар: — Это в твоих работах, Костя?

Костя: — Да. И особенно там отмечено насилие над женщиной.

Эльдар: — У тебя и майка маньяка.

И тут возникает кстати вопрос: А что говорит психиатрическая экспертиза? Не показывался?)

Костя: — Все нормально.

Эльдар: — Все нормально, справка есть?)

Костя: — На самом деле, ты включи телевизор и увидишь там больше насилия. Поэтому мои работы они в тренде массовой культуры, которая сейчас навязывается публике.

Эльдар: — Хорошо. Перейдем к другому вопросу. У вас есть любимый художник, может у каждого свой? Или какой-то кумир в области искусства?

Паша: — Из художников классических нравится Босх именно с точки зрения выражения каких-то таких тем.

Эльдар: — Ну, Босх — это такая древняя древность. А что, если ближе к современной жизни?

Костя: — Какой?

Эльдар: — ХХ-век, например.

Костя: — Малевич, однозначно.

Эльдар: — Ну да, у вас все черное и у Малевича черный квадрат. Все правильно.
А как вы относитесь к Дюшану?

Паша: — Ну, унитазы в искусстве я вообще уважаю! Меня в детстве неоднократно наказывали из-за того, что я рисовал какашками из унитаза.

Помню в саду у нас была веранда и я там слово хуй говном написал. Меня наказали и заставили горшки мыть. А потом позже я понял, что был такой Дюшан и что это все не так плохо, а люди, которые меня наказали, заставили мыть горшки, они были в корне не правы.

Эльдар: — А у тебя, Костя, были подвиги подобного рода?

Костя: - В основном я разрисовывал подъезды своего дома. Делал копии работ.

Паша: — Кстати, из художников еще нравятся Венские акционисты. Герман Ницш особенно.

Эльдар: — Ух ты!

Паша: — Да, да. Вот их работы очень близки к сегодняшнему состоянию.
Готфрид Хельнвайн еще. Он - уже более позднее поколение. У него есть работы на тему насилия над детьми. Не то, чтобы там кого-то били, а просто такие несчастные дети, которые отчасти страдают от взрослых. Очень задела за душу тема.

Эльдар: — Мы все равно художники русские, живем в России. Приходится существовать в этом контексте так называемого «российского контемпорари арта». И возникает такой вопрос к вам двоим: как вы считаете вообще, есть ли современное искусство в России и насколько оно близко к говну или к идеалу находится? Найдите его точку положения между говном и идеалом.

Костя: — Скорее всего оно в зародышевом каком-то состоянии.

Эльдар: — Оно началось в 90-х годах и, получается, 22 года все в зачаточном состоянии?

Костя: — Все так.

Паша: — У меня книжка такая дома валялась «Искусство буржуазных стран». Я раньше одно время ее листал, когда еще мелкий был. И как раз открывалась какая-то большая выставка, первая «Арт Москва», если не ошибаюсь. Я пошел. И смотрю, то, что чуваки показывали в 56-м, в 60-м, у нас показывают сейчас.

Эльдар: — Кого вы знаете из современных русских художников? Кого можете назвать? Может кто-то близок вам по духу?

Паша: — Мне последняя выставка Шабельникова понравилась у Гельмана. Он делал черно-белые работы.

Эльдар: — Шабельников — это почти уже классик такой Ростовский. А из молодых не общаетесь ни с кем?

Паша: - Эээ... Ну мы не тусовочные.

Эльдар: — Хорошо, поехали дальше.

Сколько уже идут споры. Не знаю, когда они начались и когда они закончатся. О живописи и ее смерти в современном искусстве.

Паша: — Я думаю, что это тоже самое, что сказать «умер молоток в современном строительстве». То есть живопись — это инструмент.

Эльдар: — Так можно же сказать, что умер молоток, потому что уже есть электромолоток, электрический дюбелезабиватель. В строительстве используются новые технологии.

Паша: — Наверно, пример с молотком не очень удачный.

Эльдар: — Да нет же, очень удачный! Потому что многие про живопись так и говорят. Не то чтобы она умерла, а просто она уже «старый молоток». Зачем махать кистью по холсту, если уже есть компьютеры?

Паша: — Для меня живопись - это такая медитация. За компом я бы не стал рисовать, потому что, блин, я не получаю общения.

Эльдар: —Может быть, раньше живопись была глобальна, картина была самодостаточна. А сейчас живопись - это как элемент художественного произведения, в котором может присутствовать и какая-нибудь «заживописанная» поверхность.


Паша: —Потому что полностью перейти на тот же видео-арт и все остальное можно, но...
У нас еще такая есть традиция в России. Мы полностью все уничтожаем, чтобы на голом месте построить все заново.

Эльдар: —Это у нас началось очень давно. Как в песне «Весь мир насилия мы разрушим до основания, а затем мы наш, мы новый мир построим»

Паша: — Я считаю, что нужно использовать все. Живопись есть, добавилось к ней видео, какие-то электронные средства. Можно все это совмещать. И у тебя в палитре не 3 цвета, а 10, например, получилось.

Есть художники, которые в своем творчестве не используют живопись - на здоровье. Не все же используют молоток, кто-то его за всю жизнь в руки не брал.

Костя: — Это то же самое, что говорить, зачем ты пьешь вино, если уже появился героин.

Эльдар: — Вопрос такой. Понятно, что в России искусством не проживешь. Чем на жизнь то зарабатываете?

Паша: — У меня получилось все достаточно удачно. Я получил химическое образование, художественное параллельно и еще дизайнерское.

Сначала я работал дизайнером, но мне это не понравилось. Мне говорят что-то сделать, а я это говно делать не хочу. Сейчас я работаю в фирме, которая продает всякое химическое оборудование. Я там специалист по рекламе. Я знаю всю эту химию и знаю дизайн. Достаточно не напряжная раздоблайская должность. А заниматься искусством за деньги я бы наверно не смог.

Эльдар: — Почему?

Паша: — Ну, понимаешь... Вот, когда я работал дизайнером, я тратил свою творческую энергию на всякое фуфло. Как бы есть какой-то резерв энергии, который иссякает на такой работе и соответственно не правильно расходуется.

Эльдар: — А ты Костя чем зарабатываешь?

Костя: — Продажами.

Эльдар: — Наверное маек с маньяками?)

Костя: — Нет, но в принципе, если хочешь купить, могу продать. В цене сойдемся.

Продажами электротехнического оборудования.

— Такой вопрос еще вам приготовил. Чем собираетесь заниматься через 20 лет?

Костя: — Я думаю тем же самым. Если будем живы.

Эльдар: —Искусством?

Паша: — По любому. Не знаю только, насколько оно будет стремным. Потому что я смотрю, чем дальше мы идем, тем более жуткие вещи начинаем делать.

Эльдар: — А как вы считаете, через 20 лет искусство будет в таком же виде и в такой же форме как сейчас? Или оно превратится во что-то другое? Может, не будет галерей, не будет выставок?

Паша: — Вот, кстати, как мы две последние выставки делали - просто пошли от балды в пещеру и там сделали. В пространстве, не предназначенном для искусства.

Просто искусство трансформируется. А то, что галереи закрывают это чисто финансовый вопрос.

Эльдар: — Традиционно журналистский вопрос: ваши планы на будущее. Интересуют именно ближайшие планы. Вы как художники строите планы по своему развитию, продвижению на какие-то биеннале?

Паша: — Хотели по приколу смотаться в Европу. Там чел один знакомый есть. Взять с собой какие-то работы и устроить там какую-нибудь адскую несанкционированную выставку.

Эльдар: — Опять несанкционированную? Снова подвал или пещера?

Паша: — Да, но в это лето вряд ли получится, попробуем на следующее

Костя: — Ну, а ближе к зиме будем делать Конец света.

Эльдар: — Новый проект?

Костя: — Да

Эльдар: — Получается «Энтропия» подготавливала к этому, а ближе к зиме уже все — конец света?

Паша: — Вполне, возможно). Темный подвал, ничего нету...

Эльдар: — А потом по башке что-то падает в темноте! Интерактивная инсталляция)

Ну и под конец скажите, почему искусство должно быть, для чего оно нужно, почему зрители должны ходить на выставки?

Паша: — Мне кажется никто никому ни чего не должен. Просто человеческая природа такая, что он по-любому будет делать что-то такое. Запри человека в камере, а он все равно начнет что-то придумывать. Его не переформатируешь до такой степени, чтобы это его не интересовало.

Эльдар: — А что такое искусство вообще? Какое определение можно ему дать?

Паша: — Вот как бы из церковного — это «искушение». Типа дьявола.

Костя: — Я так не считаю. Я думаю искусство — это какая-то психическая деятельность человека. Его переживания. Допустим, как мы делали тот проект. Смотрели, как люди в пещерах рисовали. В основном они чего-то хотели, допустим, убить бизона. И проецировали на стены свои желания. В принципе основной корень искусства в этом.

Паша: — А я считаю, что человек это «творец».

Костя: — Я бы не назвал человека творцом.

Паша: — Но он будет либо творить, либо разрушать — что одно и тоже. Потому что разрушать — это тоже творчество на самом деле

Эльдар: — Ну, я понял, для чего художникам искусство. А зрителям искусство зачем? Зачем они должны смотреть на работы художников?

Костя: — Воодушевляться.

Паша: — Я думаю да, если есть какой-то посыл. Даже самые негативные работы, они все равно какие-то чувства раскрывают.

Костя: — Состояние шока должно быть. Чтобы на некоторые вещи с другого ракурса посмотреть.

Паша: — Люди, если в принципе посмотреть в метро, на тех, кто на работу едет. Они все видят перед собой такой небольшой угол обзора, как в танке. А искусство оно немножко дает человеку по башке, позволяет ему вылезти из башни и посмотреть что вокруг.

Костя: — Абстрагироваться от серой действительности, либо от яркой действительности.

Паша: — Не важно какая будет эмоция — негативная или позитивная. Она его выбивает из колеи на некоторое время и он ходит такой «а че я тут делаю?».

Костя: — Ну да, как мудак, грубо говоря.

Эльдар: — Спасибо за интервью!

.

…

Официальный сайт Павла Ляхова: www.pavel-lyakhov.ru

Беседовал: Эльдар Ганеев

Материал взят с сайта http://be-inart.ru/